Приближается очередная печальная годовщина — 26 апреля, День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах. Чаще всего в связи с этой датой вспоминают аварию на Чернобыльской АЭС. Для нашей страны эта трагедия приобрела размеры практически национального бедствия. И с этим не поспоришь. Но ведь были и другие аварии и их ликвидаторы. Эти события не так часто упоминаются, а в своё время их и вовсе предпочитали замалчивать. Как, например, радиационную аварию на подводной атомной лодке К-431, которая произошла за год до Чернобыля.
Атомная пыль в бытовых пылесосах
Александр Иванович Савельев живёт в Марксе с 1998 года. Скромный преподаватель столярного дела в детской коррекционной школе. Мало кто знает, что этот человек два года подряд в заражённой бухте Чажма занимался ликвидацией последствий взрыва атомной подлодки. И потом, после того как работы были завершены, вместе с семьёй жил здесь же рядом — в посёлке Дунай на берегу Японского моря.
Сам Александр Иванович родом из Волгоградской области. В 1976 году закончил Камышинское военное училище, получив образование военного строителя, и был направлен на Камчатку. В начале восьмидесятых заочно сумел поступить в Московскую академию искусства и культуры, но проучился лишь три года и бросил. Тяжело было совмещать службу и подготовку к экзаменам в художественном вузе.
После Камчатки Александр Савельев попал на берега Японского моря в тот самый посёлок Дунай, где был назначен командиром роты, строившей завод для ремонта атомных подводных лодок. Посёлок был немаленький, более тридцати тысяч жителей.
В августе 1985 года Александр Иванович находился в отпуске. В это самое время на пирсе № 2 судоремонтного завода производилась перезарядка активных зон реакторов атомной подводной лодки К-431. Уже позднее было обнаружено, что эти работы велись с нарушениями требований ядерной безопасности и технологии: использовались нештатные подъёмные приспособления. Реактор правого борта был перезаряжен нормально. Но при подъёме крышки реактора поднялась компенсирующая решётка и поглотители. В этот момент мимо на скорости, превышающей разрешённую в бухте, прошёл торпедный катер. Поднятая им волна привела к тому, что плавучий кран, удерживавший крышку, поднял её ещё выше, и реактор вышел на пусковой режим, что вызвало тепловой взрыв. Одиннадцать человек из офицерского состава, производившего перезарядку, погибли мгновенно. Тела погибших были уничтожены взрывом. Позже, при поисках в гавани, были найдены небольшие фрагменты останков. При обследовании дозиметром найденные части тела „звенели“. Захоронили их запаянными в свинец в глубоких шурфах могильника, куда позже стали свозить все радиационные отходы.
В центре взрыва уровень радиации, определённый впоследствии по уцелевшему золотому кольцу одного из погибших офицеров, составлял 90 000 рентген в час. На подводной лодке начался пожар, который сопровождался мощными выбросами радиоактивной пыли и пара. По мнению экспертов, вся активная зона реактора в итоге была выброшена за пределы лодки. Очевидцы, тушившие пожар, рассказывали о больших языках пламени и клубах бурого дыма, который вырывался из технологического отверстия в корпусе лодки. Крышка реактора весом в несколько тонн была отброшена на сотню метров.
Тушением занимались неподготовленные сотрудники, работники судоремонтного предприятия и экипажи соседних лодок. При этом у них не было ни спецодежды, ни спецтехники. Тушение пожара заняло около двух с половиной часов. Специалисты аварийной флотской команды прибыли на место ЧП через три часа после взрыва. В результате несогласованных действий сторон ликвидаторы пробыли на заражённой территории до двух часов ночи в ожидании нового комплекта одежды на смену заражённой.
На месте аварии был установлен режим информационной блокады, завод был оцеплен, пропускной режим завода усилен. Вечером того же дня была отключена связь посёлка с внешним миром. При этом никакая предупредительная и разъяснительная работа с населением не проводилась, ввиду чего население получило дозу радиационного облучения.
Известно, что всего в результате аварии пострадали 290 человек. Из них десять погибли в момент аварии, у десяти зафиксирована острая лучевая болезнь, у тридцати девяти — лучевая реакция. Так как предприятие являлось режимным, в основном пострадали военнослужащие, которые одними из первых приступили к ликвидации последствий катастрофы. В числе этих первых и оказался Александр Савельев, вернувшийся из отпуска.
Рота Савельева в течение двух лет занималась тем, что перерабатывала заражённый грунт, очищала от радиационной пыли цеха и помещения судоремонтного завода. Никакого специального оборудования не было. Радиационную пыль собирали в обычные промышленные пылесосы с присоединёнными к ним мешками для мусора, которые завязывали поплотнее и вывозили. Работали весь день с дозиметрами в карманах. В конце рабочего дня солдаты проходили санитарный контроль, переодевались, и отдыхали до следующего утра.
Александр Иванович рассказывает, что все они знали о той опасности, которой подвергались. Все ликвидаторы были предупреждены. Более того, с них взяли подписку о неразглашении информации на двадцать пять лет. Шумихи вокруг аварии не было. Только в газете „Известия“ промелькнула маленькая новостная заметка, буквально в несколько строк.
Жизнь после аварии
Густонаселённый посёлок Дунай после августа 1985 года резко опустел. В нём осталось всего около пяти тысяч человек, остальные разъехались. Семья Савельевых жила там до начала девяностых годов, пока Александр Иванович не был уволен из армии по сокращению штата. Впрочем, перед этим была целая эпопея с хождением по различным военным инстанциям, потому что уволиться, как оказалось, из армии не так просто.
В 1992 году Савельев со своими сослуживцами, принимавшими участие в ликвидации аварии, стали собирать документы на получение категории „Д“. Лишь в 1996 году статус был подтверждён.
К счастью, до своего увольнения Александр Иванович успел получить квартиру в Марксе, и в 1998 году вместе с семьёй переехал в наш город. Человеку, который четверть века отдал службе, не всегда легко перестроиться на гражданский лад. Но тут пригодились художественные навыки. Александр Иванович поначалу устроился работать в Детскую школу искусств преподавателем рисунка, а затем перешёл в коррекционную школу, где вот уже почти пятнадцать лет занимается с ребятишками столярным делом.
Кстати, атомная подводная лодка К-431 до сих пор жива. Она и по сей день стоит на базе флотилии подводных лодок Тихоокеанского флота. Рядом с ней прибуксированная оттуда же из Чажмы субмарина „Ростовский комсомолец“, стоявшая рядом с К-431 в день трагедии. Они до сих пор радиоактивны и продолжают выброс ядерных веществ в прибрежные воды и атмосферу…
Юлия АНТОНОВА
Источник — газета „Воложка“.
