Тауфек Таскалиевич Декисов, глава крестьянско-фермерского хозяйства „Ягода“ в Марксовском районе — один из самых первых фермеров в Саратовской области. Его хозяйство работает с 1991 года. За более чем два десятка лет непрерывного фермерского стажа научился многое видеть проницательно. Поэтому на встречах с крупными политиками и чиновниками, регулирующими ситуацию в аграрном секторе России, он всегда задаёт острые вопросы, зря в корень. И разговор с нами фермер Декисов начал не с перечисления побед и достижений, а с проблем — не только своих, а всего нынешнего крестьянского сословия.

— Мы зависим от погодных условий, от многих привходящих извне факторов. Скажем, полив есть, но его маловато. Поэтому в обязательном порядке должна быть финансовая поддержка из федерального бюджета. В этом году, как и в прошлых, решили, что такая поддержка будет. Хорошо. Самое интересное, пообещать — пообещали, но до сих пор федеральных денег ни рубля нет! К тому, что денег областного бюджета ни на что не хватает, мы уже привыкли. Знаем, что долгов накопились 34 миллиарда рублей, и это одна из важнейших забот нынешней власти. Заметьте только, что область испокон веков имела долги (пусть в меньшем размере), так почему сельскохозяйственное предприятие не может иметь долгов? И в нашей ситуации задолженности закономерны тоже, вот только расплату с нас спрашивают несравнимо жёстче, чем с субъекта федерации.

Я вообще считаю, что любое сельскохозяйственное предприятие, которое на сегодняшний день стабильно работает и развивается, закономерно имеет кредиты и долги. Без них существовать и продвигаться вперёд можно, но только черепашьим шагом. Есть и психологический фактор. Он заключается в том, что долги, если они наличествуют, поджимают, тянут душу. Фермер беспокоится, стремится рассчитаться, освободиться от долгового груза. Это делает его более активным и предприимчивым.

— У вас тоже есть долги?
— Есть. Однако, заметьте: я могу всю свою задолженность — сегодня она составляет порядка 50 миллионов рублей, хоть сейчас погасить. Завтра при желании буду чист. И одновременно тем самым покончу со всем своим хозяйством. Всё распродав дотла, останусь у разбитого корыта. Начну всё с нуля. Подобное можно сказать о чуть ли не любом крупном хозяйственнике-аграрии. Мы можем погасить долги и остаться голыми и свободными — но нужно ли это?

— Когда Вы начинали, то есть когда были „голыми и свободными“, какими были первые шаги?

— Начинали как все. Сначала — официальная регистрация в качестве крестьянского хозяйства, затем — отвод земли. Всего-то было 50 гектаров земли, из них 40 гектаров пашни. С этого мизера начиналось — с того, что я занимался немножко арбузами и в основном ячменём. Потихоньку, мало-помалу развивались. Затем появилась федеральная программа — так называемый „Силаевский миллиард“, который помог селу, в том числе нам, фермерам. Давали сельскохозяйственную технику за мизерную по тем временам плату и мы — те, кто стал участником данной программы — смогли серьёзно обновить парк техники. В результате получилось так, что техники у меня стало достаточно много, а земли сравнительно мало. Поэтому участки земли потихонечку брали в аренду — больше, больше… Потом помогали совхозам по настоятельным просьбам их руководителей финансово, кредитовали. А когда те стали безнадёжными должниками, пришлось в счёт долгов их выкупать, добавляя соответствующее количество денег. Так постепенно получилось, что 3 хозяйства — бывшие совхозы, перешли в нашу собственность, мы их выкупили. Назову их: совхоз „Подлесновский“, совхоз „Семёновский“ и совхоз „Колосок“. Расстояние друг от друга — от 8-ми до 20-ти километров. Везде, в каждом населённом пункте, есть та или иная социальная сфера, имеется школа, всё хорошо функционирует. Мы работаем в тесном контакте с администрацией, стараемся поддерживать жителей.

— Запахиваете какую площадь?
— Земли до прошлого года было 14 тысяч 635 гектаров. К сегодняшнему дню из них заметный кус — 4 тысячи 767 гектаров — выбыл. По аукциону.

— Поясните, как это?
— Что ж тут пояснять? Был как и положено проведён аукцион, мы тоже в нём торговались, но победил другой участник аукциона, приехавший из северокавказской республики. Всё по закону. И теперь все эти почти 5 тысяч га пустуют, не обрабатываются.

— В Марксовском районе и была, и есть мощнейшая мелиоративная система. Её создатель, ныне покойный Иван Петрович Кузнецов, вам чем-то помогал?
— На первоначальном этапе, когда фермерство в 1990-х только зарождалось, нас ещё никто не воспринимал как самостоятельную производящую структуру. Сравнивали со спекулянтами, считали, что первые люди, включившиеся в фермерское движение, или не хотят работать совсем, или, наоборот, хотят работать, но не сами, а паразитируя на ком-то. Нас в упор не воспринимали как класс, многие уважаемые люди старались бороться за сохранение колхозов и совхозов, в крайнем случае, за организацию ООО на их базе, а фермеров мало поддерживали. Со временем, когда убедились, что мы работаем всё больше и больше, когда появились убедительные результаты, у Ивана Петровича как и у многих других мнение о нас изменилось. Я с ним стал часто встречаться, он помогал или, когда в последние годы его жизни возможностей стало меньше, всегда старался помочь.

— В связи с засухой, продолжающейся уже несколько лет, положение хозяйств каково?
— Положение критическое, хотя мы не паникуем. Зарплату вовремя выдаём, налоги своевременно платим. Проблема в том, что государство нас не всегда понимает. Поймите меня правильно, я благодарен за имеющиеся меры государственной поддержки — без них нам было бы крайне тяжело. Однако, всегда хочется оптимизации процессов.
Приведу пример. В прошлом году из-за засухи пролонгировали долги. Это решение в прессе подаётся как забота о сельском хозяйстве. Да, сама по себе обеспокоенность возможным массовым банкротством в результате экстремальных погодных условий налицо, и сам факт попытки решения проблемы радует. Но вот то, что в реальности сделано, уверен, неправильно. Прикиньте сами. Допустим, какое-то хозяйство занимается растениеводством и имеет 50-миллионный кредит. Продлили срок выплату кредита до 3-х лет. Но проценты-то платишь каждый месяц! Получается ежемесячно 500 тысяч — их надо заплатить неукоснительно. Но ведь, напомню, засуха, урожая нет. Что должен делать глава хозяйства, откуда изыскать деньги на выплату процентов? Зерно не продашь — его нет в необходимом объёме. Что продавать? Технику — больше нечего. Вот и приходится продавать технику, чтобы оплачивать проценты. Через несколько лет такой пролонгации налицо печальный результат — сумма долга осталась, а хозяйства как такового фактически нет. Получается, лучше было бы сразу продать всю технику и рассчитаться с долгом начисто. В этой ситуации хозяйства бы тоже не было, но не было бы и долга. Можно начать с чистого листа.
Всё уходит в проценты. Поэтому если уж проводить пролонгацию, то одновременно надо замораживать проценты на тот же срок. Хотя и в этом случае фермер будет нести определённые убытки — ведь зарплату и налоги ему всё равно платить придётся. Но в нынешнем варианте кроме убытков просто ничего не остаётся. Легче хозяйство закрыть.
Или другое обстоятельство. Нам говорят — радуйтесь, Государственная Дума приняла закон о том, что аграрии не будут платить налог на прибыль. Хорошо. Да только нет и не было у нас настоящей прибыли. Если какая-то прибыль и появляется, мы тут же превращаем её в затратную часть — строим фермы, покупаем технику. Лучше бы другой стимул придумали.

— В чём же вы видите выход из такого положения?
— Мелиорацию развивать однозначно необходимо. Для этого приняты важные решения, реализуются прекрасные программы. Однако, крайне важно, чтобы обещанное делалось вовремя. В сельском хозяйстве с его годовым производственным циклом жизненно значимы сроки. Обещанная помощь фермеру нужна не 31 декабря, а регулярно — строго в начале сева, во время роста и развития растений, ко времени уборки урожая. А не так, что я в расчёте на обещанные компенсации пошёл на затраты, вложил в мелиорацию 4 миллиона рублей и жду отдачи чуть ли не в течение всего года, к новогодней ёлочке, может статься — к этому времени слишком многое потеряю.

— Из ваших 14 тысяч гектаров сколько находятся под орошением?
— 380 гектаров. Остальные площади во время такой жестокой засухи, как в последние четыре года, находятся в самом бедственном положении.
При этом, если мы посеяли лён — на эту культуру сейчас хороший спрос, и собрали из-за засухи катастрофически мало — по 2 центнера с гектара, то считается, что чрезвычайной ситуации как бы нет и помощь нам не нужна. Рыжик убрали — слёзы, по 1 центнеру с гектара, и всё равно считают, что о гибели урожая речь не идёт, мы же убирали. Парадокс!
Должно быть чёткое определение понятия „гибель урожая“ — вложил, скажем, в каждый гектар по 10 тысяч рублей, а получил с гектара по 8 тысяч рублей, это уже должно считаться бедствием, гибелью. А мы всё равно от безысходности убираем урожай — посеяли по 2 центнера ячменя на гектар, а убрали по 1,5 центнера. Но убираем, потому что не надеемся на государство и вообще ни на кого, только на себя. Пусть мы уберём с убытками, зато получим семена, весной выйдем в поле и посеем этот же ячмень в надежде на хорошую погоду и уже будущий урожай.
Из интервенционного фонда нам фураж выделяют. Это очень большое нам подспорье. Но в прошлом году, когда после засухи 2010 года в полях вообще ничего не было — пустота, это произошло только в конце мая. Пока пройдут все формальные процедуры, необходимые для получения этого зерна, время для сева уходит. Ещё раз повторяю — ложка нужна к обеду. Если мы выходим на полевые работы в апреле, к этому времени у нас должно быть всё — дизтопливо, масло, удобрения, семена и всё остальное. Опоздание буквально на один-два дня наносит непоправимый урон будущему урожаю.
Скажу несколько слов и о субсидиях. Нам идёт возмещение затрат на оплату процентов по кредитам. Надо наладить дело так, чтобы это происходило день в день. Банки не хотят иметь дело с государством, потому что не надеются на своевременную оплату. Они предпочитают работать напрямую с сельхозпроизводителями, и выходит, что мы должны заплатить день в день, а нам заплатят — когда захотят. Январь, февраль, март — время, когда доходная часть бюджета только формируется, соответственно, мы ничего не получаем — только сами платим банку. Нам говорят, мол, вы же в конце концов всё получаете. Так ведь люди хотят есть не только 31 декабря, а каждый день. Вот если бы сделать так, чтобы банк напрямую от государства получал субсидии, приняв на себя риски взаимодействия с финансовыми органами… Но на это не согласны в первую очередь банки, потому что они знают — получать от государства деньги день в день они не будут, также как и мы не получаем.

— Что вы скажете насчёт вступления в ВТО — что это принесёт сельскому хозяйству России, вред или пользу? Как известно, мнения на этот счёт существуют разные, часто противоположные.
—  Добить нас сложно, поскольку мы привыкли выживать в любых условиях. Катаклизмов в нашем мире ежегодно происходит помногу и если вступление в ВТО откроет путь к перемещению сырья и товаров, у нас появится возможность беспошлинно вывозить и продавать зерно, а если зерно ещё и станет дороже, то это может нас спасти. Есть посредники, которые готовы помочь в отгрузке и транспортировке зерна. Морские порты от нас далеко, но можно переправлять зерно по Волге, просто надо этим заниматься. Прибавьте к этому, во всех странах, входящих в ВТО, фермеры получают субсидии на каждый гектар земли, на каждую голову скота. Если мы вступили на таких условиях (детали условий, на которых Россия туда вступила, нам до сих пор не сообщили), то, вполне возможно, станем жить лучше.
Ну, а если события станут развиваться по худшему сценарию, мы всё равно не пропадём — уменьшим обрабатываемые пощади. Перейдём к более дешёвым и примитивным орудиям труда, будем пахать на лошадях. Правда, при этом наверняка уменьшится численность сельского населения, которое и так в России сокращается.
А пока надо стремиться к усовершенствованию, обновлять технику. Основой машинного парка у нас и во многих хозяйствах остаётся советская техника. Сегодня механизатор не хочет работать на древнем агрегате, ему подавай всё современное. Сельскому хозяйству нужна полная модернизация. После 4-х лет засухи хозяйства в большинстве своём не в состоянии купить новую технику. Не в состоянии даже лизинг оплачивать. Кредиты не спасают — техника работает несколько месяцев в году, а проценты необходимо оплачивать, как мы уже говорили, все двенадцать месяцев в году.
Без высокопроизводительной техники в современных условиях выживать невозможно. И это должно волновать не только нас, живущих и работающих на земле. Поддержка фермеров нужна на государственном уровне. От этого зависит и трудовая занятость сельского населения, что также является сейчас для России очень актуальной проблемой.

— Какую технику вы предпочитаете — импортную или отечественую?
— Обставляемся только отечественной техникой, импортную нет возможности приобретать. Не так давно купили два новых россельмашевских комбайна.

— А как с водообеспечением? Проезжая сюда вдоль канала, видел, что на значительном его протяжении нет облицовки бетонными плитами.

— Потери воды просто громадные. У нас сейчас проблема с магистральным каналом — его должно содержать государство. Мы содержим всё то, что находится на нашем поле — поливальные установки, трубопроводы. Каналы и насосоные станции нам не по карману, оплачивать и обеспечивать их бесперебойное функционирование мы не в состоянии. Затраты на подачу воды должны субсидироваться хотя бы на 90%. Так должно быть по существующему порядку, и это правильно. Но здесь сейчас действует та же самая неудобная для фермера схема, о которой я уже говорил в связи с семенами и кормами для скота. Я должен оплатить все 100% счётов за подачу води и только со временем, неизвестно когда, мне компенсируют затраты. Где я возьму деньги на полную оплату? Оторву от людей, от производства, или в банке придётся попросить под неподъёмные проценты. И буду тягостно ждать компенсации. Это неудобно и невыгодно. Гораздо эффективнее для нас была бы система, по которой не мне бы выплачивалась компенсация, а чтобы те же самые суммы поступали из государственного бюджета по целевому назначению напрямую водоснабжающей организации. Тогда у меня, и у любого другого крестьянина, фермера, сельхозпроизводителя останется больше денег в обороте, которые можно направить на покупку ГСМ, техники, на другие хозяйственные нужды.
Если бы я знал, что компенсация будет вовремя, если бы счёт от срока отдачи средств до их момента получения хозяйством шёл на дни, я ни в чём бы не сомневался. Но сейчас мы оплачиваем полив в мае и июне, а возмещают нам расходы спутся значительный промежуток времени. При этом люди в моём хозяйстве должны вовремя получать зарплату, налоги тоже должны вовремя поступать в бюджет. Если мы задержим выплату налогов, нам начисляются пени. Получается, что мы обязаны государству, а оно нам — нет. Почему?

— Ещё один актуальный вопрос — что нужно делать, чтобы молодёжь ехала на работу в село? Особенно это касается молодых специалистов, выпускников аграрных вузов. Ведь они очень нужны на земле, да и расходы на их обучение требуются немалые, значит, должна быть реальная отдача. Что здесь главное — жильё, зарплата?
— И то, и другое. Думаю, что только достойной зарплаты и предоставления жилья для решения проблемы притока молодых специалистов на село явно недостаточно. Кроме жилья, надо обеспечить целый ряд условий — чтобы было где учить детей, где лечиться, наконец, где с толком проводить свободное время. Вопрос о создании той самой социальной инфраструктуры, о которой очень много говорят, но которую не спешат создавать. К тому же для молодёжи, кроме чисто материальной стороны дела, важна моральная — нужна возможность самореализации и, соответственно, карьерного роста. А это становится достижимым лишь при создании достойных условий работы.
Я же сейчас вряд ли могу такие условия обеспечить в полном объёме и всё по той же причине — меня очень слабо поддерживает государство. Думаю, что большинство моих коллег-фермеров могут сказать примерно то же самое, проблемы у всех общие.
Много здесь я наговорил о проблемах. Они действительно есть, и решать их придётся. Однако, завершу разговор тем же, с чего начал: мы верим в свои силы, несмотря на тяжелейшие погодные условия последних лет, руки не опускаем, трудимся не покладая рук. В целом я оптимист и всегда надеюсь на улучшение положения в сельском хозяйстве. Крестьяне переняли мудрость и понимание земли у предков. Нужно только их поддерживать. Нужно, чтобы они чувствовали себя нужными стране. Тогда Россия будет сытой. А фермеры — зажиточными.

Олег Балыков, „Земское Обозрение“.